Автор: Лестат Де Валуа
Название: Мой капитан
Фэндом: Hellsing
Пейринг: Серас/Бернадотте
Рейтинг: All Ages
Содержание: небольшая записка в дневнике Виктории Серас
Предупреждения: на редкость сопливо, на мой взгляд. Но я старался.
Never thought you'd make me perspire
Never thought I'll do you the same...(c) PLacebo
Никогда я не писала тебе, никогда не обращалась к тебе в своих мыслях. А сейчас я почему-то пишу это, не боясь своих мыслей и чувств. Почему? Может быть, потому что не могу и не хочу это держать в себе. Может быть, только потому что ты этого уже никогда не прочитаешь. Да и никто этих слов не увидит и не услышит - я не покажу, не произнесу. Ведь ты бы сказал, что такие излияния мыслей - свойственная девчонкам слабость. А я никогда такой слабенькой девочкой не была. Не позволяли мне этого - ни начальство, ни жизнь. По уставу не положено, правда?.. И только с тобой я могла сказать:"Не получается." И ты понял бы это, даже прекрасно зная, что я вампир, а значит, сильное существо, для которого нет практически никаких ограничений в его физических возможностях.
Я никогда не позволяла себе думать о тебе как о мужчине. Всегда я гнала от себя мысли о том, что ты мне становишься до боли дорог, заставляла себя не обращать внимания на то что я уже не считаю тебя наемником с грязными сальными мыслями. И знаешь, почему? Я привыкла быть с мужчинами наравне, идти с ними в ногу, в одном строю, делать все так же, как они, не позволяя себе сбавить обороты, сдаться, сделать поблажку. И в чем-то я была даже лучше - не секрет, что особи женского пола более выносливы, например. Но в общении с тобой слишком явно ощущала я твое превосходство над собой практически во всем. Более сильный, более умный, более раскованный, даже наглый и самоуверенный иногда - ты просто прекрасно знал себе цену. И эта наглость была вполне оправдана - в твоем обществе солдафонов без этого невозможно не то что добиться чего-то... Проблемно даже выжить.
Я помню, как и все, кто знают тебя, что ты был улыбчив, и в этой улыбке было что-то ироничное, злое... Но только для твоих врагов и подчиненных ты улыбался так насмешливо и холодно. Для них твоя улыбка походила на оскал: для врага это была злость и ненависть, для солдат - призыв. Ты был для них командиром, которого они и боялись, и любили. Одного твоего слова было достаточно, чтобы эти вояки-наемники, порой ставящие деньги превыше всего, пошли за тобой. А для тех, кто сражался против тебя, ты был воплощением их страхов - стремительный и непредсказуемый, как лавина. А я иногда (наверное, это был подарок судьбы) видела на твоих тонких губах сияющую мальчишескую улыбку, от которой мне почему-то хотелось чихать, как в детстве, когда я смотрела на яркий свет.
А твои глаза? Бирюзовые, сияющие, живые... Мне так нехватало этой жизни. Я помню, как видела в них то капельки летнего лондонского дождя, то кристальное небо Швеции, то голубые воды на западном побережье Франции, где волны Атлантики разливаются по золотому песку, играя миллионами золотистых бликов… Я видела в твоих глазах темные бурлящие воды штормящего Северного моря и спокойное течение речек Гаскони. Знаешь, я никогда не видела этих пейзажей, что называется, в живую, никогда, только на картинках в книжках из далекого детства в этом чертовом приюте… А в твоих глазах я нашла не неживые картинки, пахнущие типографией - я нашла чувство. Нашла настроение. Нашла то, чего никогда не было у меня. Я видела в них все, что видели окружающие тебя люди - ту же насмешливость и то же детское ощущение вседозволенности. Но за этим я, кажется, смогла разглядеть что-то большее… И я верю, слепо надеюсь, что ты показал это мне специально. А если и нет, то мне не обидно и не больно из-за этого - я это видела. И это главное. Я не знала, что ты прятал внутри, не знала до самой последней секунды. А когда ты открылся мне, я почувствовала, как ты раскаленным свинцом растекаешься по моим венам. Да что там свинец. Казалось, что лава, что вырывается из жерла вулкана, вдруг непостижимым образом оказалась во мне. Я так поздно почувствовала этот огонь… Слишком поздно.
Сверкающее солнечным золотом небо, которого я лишилась, явилось ко мне в твоей улыбке, в твоих глазах. В тебе воплотилась маленькая мечта забитой глупой девочки, мечта о том, что найдется кто-то, на кого можно будет положиться, не боясь предательства. Мечта о том, что кто-то сможет взять за руку именно тогда, когда нужно. Сможет пожурить и рассмешить тогда, когда тело ноет от усталости, а в мыслях только разочарование. Сможет прижать к груди тогда, когда уже невмоготу стоять и сдерживать поток слез, рвущихся откуда-то из-под легких, рвущихся с дикой болью, с воем, с дрожью… И только ты мог унять эту боль. Никто другой.
Я никогда не говорила тебе о том, что ты был важнее всего для меня. Никогда. Наверное, боялась, что ты засмеешься над этим и навсегда отойдешь от меня - как-никак, ты всегда был солдатом, слегка грубоватым, пусть и понимающим. Боялась, что ты поймешь, что твоя подружка-полицейская влюбилась, так глупо и сильно, что не может спокойно смотреть на тебя, когда ты куришь с другими наемниками неподалеку от входа в зал для тренировок, в котором разминались «Дикие Гуси», только потому, что твоих губ касалась сигарета - в такие моменты я готова была продать свою бесконечную жизнь за то чтобы оказаться на месте сигаретного дыма и скользить по твоим волосам, взмывая к потолку.
Я никогда не говорила тебе о самом ужасном кошмаре, что снился мне. Мне виделось, что с тобой что-то случается, а я не успеваю тебе помочь, не успеваю спасти тебя, потому что что-то мешает, то, с чем я не могу справиться. Что-то пожирает меня, не давая прорваться к тебе, что-то уничтожает тебя, а я, зная это, никак не могу тебя увидеть…
Кто бы знал, что это станет реальностью, которая всегда страшнее всякого сна…
Я помню тот день. Я помню его… И все мои воспоминания просто стали концентрированной болью. Я не могу до деталей воспроизвести в своей памяти то, что тогда происходило. Не хочу. Память человеческая - удивительный механизм. Она сама избавляется от того, что считает ненужным. Но не всегда то, что не нужно, есть тоже, что и самое болезненное.
В моих ушах до сих пор, когда я засыпаю на день, звенят твои крики: «Не сдаваться! Делаем баррикаду! Мы должны…» А я рвалась, я дралась, и эти крики держали меня, держали, когда не оставалось сил, когда уже не осталось света, когда мир вокруг сжался до лица, пульсирующего болью, до темноты, что осталась вместо глаз. Я тогда не понимала этого, но… Ты оставался только ради того чтобы помочь мне. Только ради того, что было и так ясно, наверное - ради гибели. Да, этого не понимала только я, а ты изначально знал, что там и останешься, а я… А я думала, что чем-то помогу. Что мы сможем выйти из этого сражения оба. Оба со щитом. Наверное, во сем виноваты твои губы, которые я ощутила перед боем. Первые губы в моей жизни. Почему, ну почему даже тогда я все еще сама себе сопротивлялась?! Наверное, потому что это все казалось таким несерьезным перед лицом смерти. А теперь я понимаю - смерть несерьезна, когда рядом есть такое чувство…
Как же глупо, как же глупо и одновременно страшно все это! Я знаю - я бы не смогла выжить без тебя. А ты бы смог без меня. Наверное. Может, если бы тогда ты ушел с отрядом, как хотел сначала, ты бы сейчас был жив. И я бы смотрела на тебя, потому что смогла бы выжить, наверное. Ведь я вампир, как не глупо это звучит в моем отношении. И улыбалась бы. И ты бы так же по утрам заплетал рыжее золото волос в длинную косу, выходя из своей комнаты в коридор в одних мешковатых штанах цвета хаки… И косился на меня, словно оценивая и прикидывая - что бы сегодня ей такого сказать? Чем бы так поддеть, чтобы на ее щеках загорелся румянец? Чтобы она улыбнулась?
Твой взгляд… Я запомню его навсегда… Никогда больше я не увижу столько любви. Да. Именно. Всегда в твоих глазах я могла найти ее за завесой этого напускного, наигранного пренебрежения ко мне. И теперь, когда я пишу эти строки, больше всего мне хочется снова увидеть свое отражение в твоем взгляде. Так хочу я снова услышать чуть хриплый голос, доносящийся из зала для тренировок. Но… не услышу… не увижу…
Для меня ты навсегда останешься чем-то намного более чистым, чем ангелы. И не важно, что ты был наемником, и грехов на тебе висело столько, что черти бы позавидовали, но… Мой капитан. Все равно я починяюсь Вашим приказам. И живу. И не умираю…
Знал бы ты, как иногда хочется, мой капитан…
Форум 
Портал 
Последние изображения 
Поиск 
Регистрация 
Вход 
